На выставке вдруг обнаружилось, что впечатления от портретов не всегда совпадают с авторской оценкой или с мнением современников Валентина Серова.
Известно, что о портрете С. М. Боткиной художник говорил И. Грабарю: «… не мог же я писать этот портрет с любовью и нежностью», имея в виду «расфуфыренность» модели и «нелепость» мебели. Слова расфуфыренность и нелепость принадлежат якобы самому Серову. После такой «подсказки» кто-то из критиков усмотрел в лице женщины скуку, провинциальность и даже никчемность.
А я вот, сколько ни смотрю на нее, всё любуюсь ею, сочувствуя ее грусти и бесконечному одиночеству, несмотря на услужливую роскошь обстановки. Даже присутствие маленькой собачки не помогает ей справиться с состоянием незащищенности. Возможно, чувствует она себя так неуютно и напряженно, ощущая волну неприязни, исходящую от самого художника.
Портретисту, наверное, лучше не болтать о своих впечатлениях от моделей…
От современников, кстати, досталось и мужчинам. И. Грабарь посчитал, что в портрете великого князя Павла Александровича на фоне великолепного экстерьера лошади, подчеркнуто его умственное убожество. Да, вот такая резкая характеристика.
Но на меня совсем другое впечатление производит этот портрет, даже после двухчасового поиска оных признаков на княжеской физиономии.
Князь словно спустился с высоты, на которую его вознесло раболепное, вечно пресмыкающееся окружение, и предстал перед нами не богочеловеком, а обычным человеком, задумавшимся и даже не очень в себе уверенным, живым человеком при всей его парадности. Возможно, в седле он чувствовал бы себя и выглядел иначе, привычно возвышаясь над людьми…
К словам современников, похоже, стоит относиться критически, будь то сплетни, статьи или ток-шок вроде Соловьева, который при всем своем самодовольстве крайне осторожен – уж очень рьяно забалтывает и высмеивает, даже дельные, но выходящие за пределы допущенных к обсуждению тем мысли…
Продолжение следует
Journal information